Полнее всего метафизика Богородицы изложена в исихастской традиции, которая именно в ней видит главную фигуру и главный символ христианской инициации и духовной реализации. Данная доктрина ясно представлена у св. Григория Паламы.

Согласно Паламе и православному святоотеческому преданию, Дева Мария воплощает в себе максимум чистоты, возможной в рамках Творения. Она - есть архетип Совершенного Человека. Зачастую метафизическое качество чистоты символизируется ее необычайной, несравненной красотой. В Деве Марии провиденциально от века сходится все лучшее в Творении, все, не затронутое деградацией и упадком. В ней эсхатологически воспроизводится райская природа, предшествующая грехопадению. Она принадлежит логике закона, но в его более эссенциальном, райском качестве; она есть очищенная субстанция Творения, материя, Мать Мира в ее первозданном качестве. С метафизической точки зрения, можно сказать, что Дева Мария есть сущность Вселенной, ее архетип, ее таинственное зерно. Причем, исихасты настаивали на том, что таковой она была первоначально, еще до благовещения и избрания, что таковой она была всегда от начала мира. В некотором смысле человеческая личность Богородицы абсолютно растворяется в ее архетипическом универсальном измерении, где она целиком отождествляется с вселенской и человеческой природой как таковой в ее более высоком "богоподобном" аспекте.

Весьма важно подчеркнуть, что в православном эзотеризме именно Дева Мария считается архетипом Совершенного Человека, вопреки Генону, который считал, в соответствии с исламскими эзотерическими доктринами, архетипом Совершенного Человека Христа. "Совершенный Человек" - это инициатический термин, означающий полноту реализации всех эзотерических возможностей в рамках трех миров Творения (Проявления) и на деле свершившийся перенос бытия отдельного существа с космической периферии в неподвижный центр всех вещей. Совершенный Человек - это ось, кругом которой вращаются три проявленных мира: телесный, душевный и духовный. Генон в книге "Царь Мира" подчеркивает, что в евангельской традиции эти три аспекта Совершенного Человека символически запечатлены в "поклонении волхвов", три подношения которых младенцу Иисусу он сопоставляет с тремя уровнями Совершенного Человека. Золото символизирует "полюс" материального мира (это золото можно назвать "алхимическим золотом" либо "философским камнем"); смирна, миро - "полюс" душевной реальности (намек на миропомазание монарха); а ливан, ладан -"полюс" духовной небесной сферы (подчеркивающий жреческую, священническую функцию). (Исихастами эти три символических дара трактуются следующим образом: золото - как знак царственности Христа, смирна - как его крестная спасительная смерть, а ливан - как нетварная божественная жизнь.)

Важно выделить интересный параллелизм между "тремя волхвами", пришедшими поклониться младенцу Иисусу, и "тремя мироносицами", отправившимися к гробу Христа после распятия. Данный параллелизм акцентирован в православном предании, что запечатлелось в пасхальных текстах Цветной Триоди. ("Еже прежде солнца Солнце, зашедшее иногда во гроб, предвариша ко утру ищущия яко дне мироносицы девы, и друга ко друзей вопияху: о другини, приидите, вонями помажем Тело живоносное и погребенное, плоть Воскресившаго падшего Адама, лежащую во гробе. Идем, потщимся якоже волсви, и поклонимся, и принесем мира, яко дары, не в пеленах, но в плащанице обвитому, и плачим, и возопиим: о Владыко, востани, падшим подаяй воскресение." (Икос 6-й песни Пасхальной службы). Параллель жен-мироносиц с волхвами подчеркивается и численно (и тех и других - три), и в том, что они несут миро, и в сравнении пелен младенца с пеленами савана.) Причем важно выделить, что, если волхвы были персонажами мужского пола, то мироносицы -женского; помимо того подчеркивается, что среди них была Мария Магдалена и "другая" Мария (содержится в виду сама Богородица). Так что мы вправе провести аналогию между Райским Адамом, Совершенным Человеком начала цикла, три аспекта которого символизируют собой волхвы и их дары, и аналогичной миссией Жены, Девы в конце цикла, которая по дуальной симметрии становится Совершенным Человеком в эсхатологический период. С иной стороны, св. Григорий Палама настаивает на том, что первой о Воскресении Господа узнала сама Богородица, которая явилась к гробу Господню одна. На инициатическом уровне эти два сценария не противоречат друг другу, но только акцентируют тройственное совершенство Девы Марии в трех тварных мирах, ее центральную, царскую функцию в отношении к реальности (Иногда предание утверждает, что жены-мироносицы суть те же три женщины, которые были у Креста во время распятия Спасителя. "Стояху же при Кресте Исусове мати его, и сестра матери его, Мария Клеопова, и Мария Магдалена". От Иоанна, XIX, 25. С инициатической точки зрения, важно, что имена у всех были одинаковы - Мария. В некотором смысле, три Марии или три жены мироносицы суть три аспекта одного и того же архетипа Совершенного Человека, подобно тому, как три волхва суть три аспекта Царя Мира или Совершенного Человека в дохристианском контексте.)...

Огромным инициатическим значением обладает для исихастов праздник Введения Богородицы во храм. Данный сюжет, повествующий о введении Девы Марии во младенчестве во Храм и ее непрерывном (Тогда как сам Первосвященник по законам иудейской традиции мог входить туда только один раз в год.) пребывании в Святая Святых, то есть в алтарной части, недвусмысленно подчеркивает метафизическое тождество Богородицы с самой Святая Святых, со Скинией Завета, с Центром Мира, с Престолом Господним. Палама однозначно утверждает, что Ветхозаветная Скиния (центр всей метафизической традиции иудеев) была предначертательным образом Девы Марии, и введение Богородицы во Храм явилось буквальным осуществлением всего Завета: символ сочетался с тем, что он символизировал. Палама подчеркивает, что пребывание Девы Марии в младенчестве в Святая Святых проходило в совершенном молчании, покое и умозрении. Все эти моменты имеют cлишкoм бoльшoe инициатическое значение:

1) Младенчество Богородицы символизирует изначальное, чистое, архетепическое, райское состояние (К этому относятся все евангельские слова Христа о детях. К примеру: "Оставите детей приходити ко мне, и не браните им: таковых бо есть Царствие Божие. Аминь бо глаголю вам, иже аще не приимет Царствия Божия яко отроча, не имать внити в не." (От Луки, XVIII, 16-17). В другом месте: "И призвал Исус отроча, постави е посреде их. И рече: Аминь глаголю вам, аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное. Иже убо смирится яко отроча сей, той есть болий во Царствии Небесном. И иже аще приимет отроча таково во имя Мое, Мене приемлет." (От Матфея, XVIII, 2-4) На инициатическом уровне речь идет о переходе существа к изначальному, "небесному", ангельскому существованию, предшествующему космической конкретизации и "грехопадению". Символизм "возврата" посвященного в младенческую стадию в ходе инициации присутствует во всех эзотерических учениях и ритуалах.);
2) ее пребывание в Святая Святых обозначает отождествление с Центром Мира, с осью Вселенной;
3) ее молчание указывает на реализацию трансцендентных принципиальных уровней, предшествующих всякой актуализации, поскольку "молчание", "тишина" в эзотерической перспективе относятся к самой божественной нетварной реальности, предшествующей Творению, как "тишина" предшествует "звуку".

Это три определения состояния Совершенного Человека, стоящего на центральном месте Вселенной, в неподвижности, в незатронутости внешним ходом вещей, в полной духовной сосредоточенности на том, что лежит по ту сторону, выше высших небесных регионов Вселенной, в нетварной реальности чистого принципиального света.

Для исихастов данный период из жития Богородицы является чрезвычайно важным, поскольку их собственная инициатическая практика была основана именно на молчании, неподвижности и созерцании. Такая ритуальная имитация качества Совершенного Человека при определенных условиях и обязана привести к подлинной духовной реализации. Можно сказать, что в данном случае весьма правомочно говорить о духовном "подражании Богородице", в отличие от латинских мистических путей "подражания Христу" (Imitatio Christi), которое, вообще-то, есть характерное иудеохристианское понижение Трансцендентного Человека до уровня Человека Совершенного.

Отождествление Богородицы со Скинией Божьей в инициатическом контексте православного эзотеризма напоминает каббалистическое толкование "Шекины", "Присутствия Божия", которое считается имманентным аспектом Бога, пребывающим в центре Проявленного… Как бы то ни было "Шекина", "женская" сторона Бога, рассматриваемая зачастую как Его "Невеста", в каббалистической перспективе имеет много сходных черт с эзотерическим пониманием Девы Марии в православном исихазме. Как через "Шекину", по утверждению каббалистов, можно достичь соединения с божественными мирами Сефирот, так через Богородицу и исключительно через Богородицу в христианской реализации наверное достичь обожения и стать сопричастником троического Света.

Совершенный Человек есть Посредник по преимуществу между тварным и нетварным, между имманентным и трансцендентным, между метафизическим Небом (и тем, что над ним) и проявленной Вселенной (землей). Совершенный Человек - это ось, пронизывающая миры и сообщающая всем существам причастность к области Принципов. Именно данная функция характерна и для Богородицы, которая называется "Предстательницей", "Хадатаицей" за всех живых и мертвых перед лицом Господа. Являясь универсальной чистой Природой, она близка всему тварному, но став избранной Богоновестой и будучи взятой "одесную" Господа ("предста Царица одесную Тебе" - Пс. 44.10) после Успения, она оказывается ближе всего к нетварному Свету. Богородица, в православном предании, сравнивается с клещами, при помощи которых, в видении Исайи, серафим взял угль с жертвенника, чтобы коснуться им уст пророка. Угль в данном случае - это нетварная трансцендентная реальность, божественная природа Сына; уста, предназначенные для очищения и пророчества -тварная реальность; серафим - исполнитель Промысла. Данный прозаический цеховой инструмент становится таким образом высшим инициатическим знаком, символизирующим Богородицу.

Основные события жития Богородицы, соответствующие православным праздникам, отмечают собой разные инициатические стадии духовной реализации и в православном эзотеризме покупают метафизический смысл. Рождество Богородицы от богоотец Иоакима и Анны (Празднуется Православной Церковью 8 сентября.), бывших до старости бесплодной четой (подобно Абраму и Саре), эзотерически трактуется как указание на аскетический путь, предшествующий достижению состояния очищенной Природы. Неплодность Анны видится христианским сознанием в прямо противоположной иудаизму перспективе: если иудеи считали "малочадие" и стерильность признаком божественного гнева, то аскетическая и трансцендентально ориентированная доктрина христианства, напротив, усматривала в этом величайший символ "кенозиса", наградой за который является обретение качества Совершенного Человека. Так, целомудренность и аскетизм Иоакима и Анны завершаются триумфальной Непорочностью Девы. Введение Богородицы во храм (Празднуется Православной Церковью 21 ноября.) обнаруживает метафизическую избранность Богородицы. Но она покидает Святую Святых, следуя импульсу "расточения", добровольного отказа от духовной полноты ради облагодетельствования мира и осуществления Промысла. Благовещение (Празднуется Православной Церковью 25 марта.) является кульминацией духовного пути Пресвятой Девы, где ее качество Совершенного Человека напрямую соприкасается с областью нетварного и трансцендентного. Архангел Гавриил благовествует: "Не бойся Мариам: обрела бо еси благодать у Бога" (От Луки I, 30.). Данная инициатическая благодать описывается в таких терминах: "Дух Св. найдет на Тя и сила Вышняго осенит Тя: темже и Рождаемое свято наречется Сын Божий" (От Луки I, 35).

Очищенная природа, прошедшая цикл освящения покоем и молчанием Скинии, Кивота, принимает в себя нетварные энергии Троицы, получая высшее и совершеннейшее крещение…

После Воскресения Богородица соучаствует в апостольском служении, будучи по своей природе высшей из апостолов, духовной главой их. В Успении (Празднуется Православной Церковью 15 августа) Пречистая первой среди человечества воскресает в теле еще до Страшного Суда и поднимается в небеса, к высшей их точке, на самую границу между тварным и нетварным, становясь "одесную" Бога. Наряду с Богородицей преображается и становится небесной вся человеческая природа, и эпоха всеобщего Воскресения в тайне начинается.

Палама в одном месте сравнивает ее с Небом, а самого Христа - с Солнцем. Если в земной жизни Дева Мария стала плотским престолом для Божественного Присутствия, объемля (как на многих иконах) младенца Христа, то после Успения она простерлась подобно Небесам, служащим световым престолом источнику всякого Света, Отцу Светов.

Данный путь является парадигмой законченного развития каждого христианина, идущего по стезе духовной реализации. Его стадии могут быть определены как:
1) аскеза действенная, борьба за утверждение внутреннего против внешнего ("извнутри вся слава Дщери Царевы"), соответствует праведному бытию Иоакима и Анны, их аскетическим подвигам;
2) сосредоточение внимания на сердце, погружение ума в сердце - рождество Богородицы;
3) начало созерцания, умного делания, неподвижность, дыхательная практика, углубление в сердце - введение Богородицы во Храм и ее пребывание в Святая Святых;
4) призывание Имени Божьего, молитва Иисусова, которая по истечении времени оказывается услышанной, и явным становится божественный ответ - Благовещенье;
5) проявление Христа в сердце, внутренняя просветленность - Рождество;
6) пресуществление собственной душевной и телесной природы, открытие духовного зрения (духовидчество), наука различения духов - Преображение Христа на горе Фавор;
7) полное укрепление духа в нетварном Свете божественных энергий, совершенное "обожение", становление богом - Успение Богородицы, Воскресение.

Богородица играет в православной метафизике исключительную роль, так как в ее фигуре, судьбе, функции, природе и сверхличной личности сосредоточен тот предел, в котором выразилась кенотическая ориентация самого Абсолюта, как в его трансцендентной апофатической ипостаси, так и в его онтологическом проявлении. Можно сказать, что именно в Деве Марии обнаружилась со всей метафизической очевидностью Троичность Абсолюта… Пречистая Дева - это последняя онтологическая грань, где жертвенный кенотический процесс, коренящийся в Абсолютной Возможности, достигает полноты и совершенства... Фактически, Дева Мария равна всему Творению в его Первый День: она - Небо и Земля, Мать Мира, а также Небесная Лествица, соединяющая и то и другое... Динамическая, силовая экспансия Света Светов повсюду, за все пределы, охватывая и преображая собой все, и даже ничто, снисходит на избранный сосуд, непорочную Деву, которая и есть абсолютный объект Божественной Любви по ту сторону истории, по ту сторону человечества, по ту сторону Неба и Земли, по ту сторону Творения и эонической вечности ангелов.

В благовещенской формуле архангела Гавриила сосредоточились все "громы Абсолюта": "Дух Святый найдет на Тя, и сила Всевышняго осенит Тя". Это таинство Высшего Брака, мистерия Абсолютной Любви.

В православном эзотеризме считается, что "Песнь Песней" Соломоновых относится в своем более глубоком, метафизическом измерении именно к таинству этого Брака, Брака искупительного и спасительного. Это Непорочная Дева говорит: "Дщери Иерусалимские! Черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы!" "Черна", потому что есть иное, нежели сам Бог, великолепное от Него по природе. Но "прекрасна", потому что взыскует Бога, безмерно тяготеет к нему, страстно желает Возлюбленного, Отца Светов. И кенотическая Воля Абсолюта отвечает на это: "Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе."

Иерогамия производится как Воскресение. Тварь обожается и преображается. Тело, нижний предел Творения, просветляется Божественным Присутствием и сверхразумным образом выходит за пределы Творения. Вселенная через Богородицу как бы опрокидывается внутрь Божественной Троицы, оказываясь наиболее не снаружи, а внутри. Логика простой нехристианской метафизики отвергнута. Мудрость мира посрамлена. Любовь победила все - закон, судьбу, пределы, порядок, необходимость.

"Он ввел меня в дом пира, и знамя его нужно мной - Любовь".